Вышло как. Недели две назад я, желая познакомиться с одним батюшкой, залезла к нему в огород и обворовала его. Стоит огромное дерево с вишней, и будто само меня манит. Посадило на ствол, обхватило ветками, посмотрело так доверчиво, будто ничего не попросит взамен. Ну, а дальше, крик, шок, наспех вытираю красные губы, что- то сую в карманы. Прямо с дерева меня сняли верующие и обратили к себе.
Всё у меня так и происходит, через случайные, мелко уголовные события. В начале лета, таскаясь на Николину гору, мы с благочестивым другом Володей дошли до деревни Аксиньино. Гуляли и упёрлись в церковь Николая Чудотворца. Я про это своё откровение писала, и так хорошо, что видно правда, было какое- то мне сияние.
Если коротко – церкви ненавижу всей душой, всегда меня там не любили, щипали, два раза воровали кошелёк, выталкивали за брюки. А тут я зашла, никого не было и прямо на меня смотрит икона весёленькой женщины с хитрым прищуром, и с не менее проворным волосатым младенцем на руках. На возмущенный вопрос - зачем она надо мной смеётся, мне пояснили, что день такой. День Иверской Божией матери. Вот это тётенька с картины- это как раз она. Можно задать ей вопрос, она потом приснится, всё скажет. Так кстати и было.
Для меня такие вещи кончаются всегда припадком. И так понятно, что я исключительна, и жить мне нелегко, а когда такие знаки… То тут я могу ночами думать и ставить себе мировые задачи.
В следующий раз пришла уже без Володи. Мужчины на таком поприще только отвлекают. Пришла раз, пришла два - храм закрыт. А надо понять, что пришла- это не просто взяла и пришла. Шла я от Николиной горы, километров 7 по обочине, сдерживая соблазн броситься кому-нибудь на шею под колёса и доехать. То ли под воздействием солнца, то ли по своей впечатлительности, но иногда бывает – действую как помешанная. Вот и в тот раз я была в какой- то экзальтации. То есть не сложила ручки у ворот закрытого храма, а пошла искать от него ключи. Рядом лежала беременная кошка, её пытались утешить местные дети. Я присела, погладила, перевела детям пару выражений якобы с языка кошек, дети пошли за мной как за чудом. Естественно, они то мне и показали все воровские лазейки. И дыру в заборе, и проход к дому настоятеля, у которого ключи, и роковое дерево с вишней.
- Только батюшка пьяный часто. Он с попадьёй развёлся. Она теперь в Лондоне. А он тут… Не всегда подходит.
Ну, после этого, все заборы у меня слетели окончательно и я уже неслась. Думаю, если и этот человек меня не поймёт, то тогда вообще разгадки нет, тогда финал, чужие прижитые дети, мужья лёгкого поведения и бытовой сатанизм. Ждать тогда больше нечего...
А дальше - пятно, провалилась как в тоннель. Я, вишня, чужие посевы, репа хорошая, помидоры, азарт покражи. Порок этот таскаю на себе без вины - бабкины корни, её голодное детство.
Вдруг, из дома батюшки выходит женщина в домашнем. Быстро оценив все возможные пути, в первую очередь самые бредовые как то просто прыгнуть и убежать(но сумка в стороне, и я не дитя) или заплевать хозяйку косточками, я не заметила, как в ступоре прошло минут 5 и женщина эта уже стоит рядом со мной на стремянке, изображая друга. Кстати сказать, у вишни были мною замечены: мангал, обглоданные кости, стол с кружками - я так поняла, батюшка был после ночного радения. В тот день он ко мне так и не вышел. Хотя сам приход меня расположил.
Женщину звали Марией, и до сегодня, до повторной нашей встречи, я тайно подозревала, что она – бред и облако. Фея в махровом халате и синих лосинах, вышедшая мне навстречу. Мы познакомились и провели весь вечер, копаясь в потоке моих остаточных знаний, бессвязность которых путает и пугает людей. И хотя жила Мария в доме батюшки, профессиональные её обязанности были несколько шире. В миру она уважаемый профессор- биолог, а тут на святой полянке руководит церковным хором. И что важно, она меня сразу восприняла за дурочку, и потому с ней было легко. Я была собой. То есть смогла, наконец, задать те детские вопросы, которые непонятно кому задать, если и все кругом тебя дураки. И она, с самого начала, примешивая все свои научные знания, начала мне доказывать и объяснять что, с чего, почему происходит, к чему идёт и прочее. Бывают такие люди, ты просто чувствуешь, что они правы. Ты нудно споришь с ними просто потому что они взрослые и с ними хочется спорить. Но после примерной фразы «Будет вот так и так, а ты, смотри, довыпендриваешься..», ты понимаешь, что да «будет вот так и так, и ты довыпендриваешься». Потом действительно, довыпендривалась…
И всё у этой Марии как- то просто, светло и надёжно. И ты так и чувствуешь – Бог прост, рост- 165, тельняшка, лёгкая щетина. Скромен, тих, ходит на цыпочках.
Я говорю, ну хорошо, свобода в основе всего, человек выбрал свободу, но, почему тогда отчаяние и самоубийство - тяжкий грех? Понятно, что это не и благодать как бы, но всё-таки если свобода, то я сама выбираю. Если ваш,хорошо…наш Бог не вытаскивает меня из отчаяния, то что же вы от меня хотите потом, обводя мои черты на асфальте? Я не про себя, я в принципе…
- Ну,- говорит мне спокойно женщина, - это не грех. Отчаяние - не грех. Слово грех – это как предупреждение для людей тёмного века. Потому что, отчаяние может довести до убийства себя. До полного духовного уничтожения. Вы раздавите себя и своими же руками построите себе ад. А вера она как раз, может быть, не рационально, но на уровне интуитивного понимания, самосохранения, учит смотреть на всё глубже. Видеть картину в целом. А не зацикливаться на некрасивом переживании.
- Дар приятия мира! – припишу эту величайшую фразу себе.
-Да, дар приятия мира. Вы хорошо сказали.
В тот день, уже на закате, чтобы окончательно утвердить меня если не в вере, то в красоте местных окрестностей, Мария повела меня купаться. Я с оттенком светской гадливости говорю, что не пойду - я брезгую. Не вас конкретно, Мария. Хоть вы, вижу, и собираетесь совершать омовение голышом, а вообще всех речек я брезгую. Один раз видела, как мимо меня не стесняясь проплывал уж. И то, я по доброте своей только думаю, что уж. А может и гадюка. Но, как человека со слабой психикой, меня затащили в болото. Кругом небо, река тянется на километры, всё улетает у облака и полупрозрачная заколдованная вода. Мне кажется, что заколдованная так и должна пахнуть: полынь и нотка навоза. Мария, забыв про духовный сан, обернулась женщиной и воспроизвела комплекс каких- то водных упражнений для ягодичных мышц. Потом вынырнула и бодро так предложила:
-Хотите походим по воде?
Ну, думаю, вот и приплыли. Так я и знала, что тут не без…
И она действительно уходит далеко от меня, на середину реки, и идёт как бы по воде. Голая красивая женщина в небо. Я за ней, думая, повторить эффект. Иду, вышагиваю, подчёркивая своё сияние, и жалея, что некому даже сфотографировать. Когда бесконечность оказалась впереди, вода стала по щиколотку, и водоросли начали хватать за ноги, проснулось всё. И ощущение этой пронизывающей, невозможной красоты, и смирение перед чем- то абсолютным, наконец- то большим, чем ты сам. И уверенность, что конечно - всё это не могло нарисоваться из небытия случайно, что это выписано и продумано до мельчайших красок и форм. И ходишь ты как будто по тому самому океану «Соляриса», под музыку Баха. И сама ты(сама я) чистота, совершенство и богоподобная красота. Вызванная с каким- никаким, а смыслом. В конце расчувствовалась и вытерла слюнявым пальчиком слезу. Мелькнула такая мысль, что я всего этого не достойна. Надо, может быть, ещё заслужить…
Хотя, потом прикинула в эти декорации других людей, и посчитала обратное: если не я, то кто тогда? Смешно даже…
- Видите, - говорит,- мы с вами сами как в иконе.

Остальное всё случилось сегодня. Но поскольку знакомство с выпивающим батюшкой –это комедия, то я и не буду сюда мешать.